forum.rastrnet.ru - Матрица

Матрица: перед загрузкой

Нео не знает, что есть сон и что есть реальность. Иногда ему кажется, что это реальность, но это всего лишь сон. Жизнь его идет размеренно и ровно. Он что-то чувствует, но не может это выразить. Все называют это Матрицей.

В его реальности или сне появляется женщина. Эта женщина в конце фильма вернет его к жизни, но пока она для него тайна, загадка. Она обещает ему Путь, Правду, Истину. Он ещё не знает, о чем речь, он знает лишь одно: это именно то, что он хотел узнать многие годы.

Внезапно его мир взрывается – непостижимым, непонятным, пугающим для него событием. Ему нужно бежать, – но он не знает, зачем бежать и куда бежать. Его движение идет согласно чьей-то воле, абсолютной и всевидящей. Он сталкивается с первой преградой и проигрывает. Он попал в руки агентов.

Нео в кабинете. Ему предлагают отказаться от того, что он задумал, к чему он движется. У него вдруг оказался склеенным рот. Он закричал бы, но он не может. Ужас объял его. Это – отчаянный, животный, иррациональный страх в соприкосновении с необъяснимой преградой.

Нео встречается с такими же, как и он. Они уже что-то поняли. Они знают больше него. Они зовут его взглянуть на Правду. И Нео соглашается. Правда оказывается настолько ужасна, что поначалу он не может ее принять. Он слепой и жалкий, он тотально запрограммированный механизм, подчиненный какой-то непостижимой сверхцели.

Вокруг него миллионы, сотни миллионов таких же, как он. Все они – спят. Все они существуют в ирреальном фальшивом мире, жизнь их предопределена от рождения до смерти. В их гибели нет никакой драмы (и первое общество, созданное идеальным, было безжалостно уничтожено, ибо оно не могло существовать, как сказал Агент Смит), – в их жизни нет ничего ценного, кроме функции, на которую они запрограммированы.

Они особенные, а Нео – он избранный. Нео – избранный, запомните это. И это не логика фильма, это важный факт, который необходимо знать.

Их цель – освобождение всех. Их враги – агенты. Агенты повсюду. Власть и сила агентов тотальна и безгранична. Никто не смог победить агентов, все погибли. Но Нео – избранный, и только он сможет победить Матрицу.

Тринити ждет своего избранного. Тот, кого она полюбит, – и есть Избранный. А избранный – это тот, кто победит Матрицу. Эти вещи неразрывны в своем единстве. Избранный победит Матрицу, избранного полюбит Тринити.

Возможно, вы уже поняли, почему. Если нет, то поймете чуть позже.

"Все – нереально?" – задает вопрос Нео. "Что есть реальность?!" – риторически отвечает Морфеус. Вдруг осознаешь, что все твое существование с момента рождения может быть целиком подчинено некой высшей силе, ее машинной воле, одной ей известной цели.

Капсула для тела, кибер-тюрьма для разума, замурованные окна и двери (что равносильно смерти), отчаянный поиск выхода. Закрытость, преграда, тупик, – смерть и гибель. И все время – бег, бег и бег.

Если ты увидишь Агента, – мой тебе совет, – беги! Беги, как можно скорей! Преграда и поиск выхода, комнаты, нужной двери, – два основных лейтмотива фильма.

Тринити все время хочет сказать нечто важное, но не может, не успевает. Что-то важное и ценное, но что – это загадка. В то же самое время – программа уклонения от агентов, и вдруг, в ней – женщина в красном (я организую тебе встречу, если хочешь). Агенты и женщина в красном. Кажется, что это – просто элегантный режиссерский ход. Но это не так. Агенты и женщина в красном, в программе уклонения от агентов. Подумайте об этом. Она могла быть в любой другой программе. Но почему-то она – именно в программе уклонения.

Агенты. Они – повсюду. Но они не есть повсюду, а они – появляются повсюду. Вы движетесь, и они появляются. Они там, где вы, но до этого их там не было. Вы движетесь, и они – появляются на вашем пути. Преодолеть – невозможно. Только убежать.

Гибнут соратники. Виновный в их погибели – тот, кто безнадежно влюблен в Тринити. И это тоже очень не случайно. В этом спрятан важный смысл, – это послание, которое вы не расшифровали.

Нео остается по одну сторону мира, Тринити – по другую. Это код, символика, метафора. Решающая схватка, уже почти победа. Он – Избранный. Осталось – самая малость: вернуться, быть вместе.

Решающая схватка – узкий коридор. Хотя могло быть любое место, например, открытая площадь, крыша, комната – но это именно узкий коридор.

Решающий удар – Избранный пронизывает Агента, и он взрывается на тысячу ошметков. Он прорывает Агента насквозь.

Немаловажная деталь: Нео дышит, и комнаты от его дыхания расширяются и сжимаются. Кажется, он сумел подчинить себе материю. Агенты бросаются в разные стороны. Они не способны более сопротивляться. С гибелью Смита что-то случилось, нечто очень важное, знаковое, фатальное. Путь свободен. Ничто не препятствует пути Нео. Он Избранный.

Нео возвращается, и его губы сливаются в поцелуе с губами Тринити. Финита.

Матрица: перезагрузка

Каков бы кассовый успех не ждал вторую часть «Матрицы», – она обречена на провал. По определению. В ней больше не будет (да и не может быть) ни той философии, которая была в Matrix, ни той ауры пророческой гениальности.

Во второй части, – я рискну предположить, – нас ждут спецэффекты и драки. Но философия Матрицы в ее перезагруженной части исчезнет полностью.

Возможно, там будет, над чем подумать. Но там уже не будет чего-то такого, что можно почувствовать.

А в первой части мы пережили какое-то озарение, – ещё не понимая, с какой частью нашего Я оно связано, в чем его суть и смысл. Мы знаем, что в первой части фильма есть какая-то правда: от нее перехватывает дыхание и наше сердце бьется сильнее обычного. Как и Нео, мы что-то такое чувствуем, но мы не можем это выразить. Это именно чувство.

И ещё очень важно сказать: это – мужской фильм. Наиболее ошеломляющее впечатление он произвёл именно на мужчин. Возможно, вы объясняете это компьютерной тематикой, – но это не так. Дело совсем не в компьютерах. Это ширма, за которой скрывается Матрица, ее суть.

Матрица – это презерватив. Миллионы людей-сперматозоидов, выброшенные на какую-то цель, неведомую им, непонятную им, – они оказываются в плену Агента. Цель Агента проста – уничтожить всех. Агент везде и всюду. Беги от него. Он сильнее тебя. Он сильнее всех, и только у одного, у Избранного, может быть слабый шанс победить и выжить. Победить и выжить не для того, чтобы освободить, но для того, чтобы освободиться самому.

Цель Нео – разорвать Матрицу, найти в ней изъян, вырваться за ее пределы. Бесполезно и бесцельно осознавать Матрицу: ее нужно именно преодолеть. Только один имеет шанс на это. Слабый шанс, ничтожный шанс (я признаюсь, все до тебя гибли у меня на глазах). Но он есть. И преодолев его, мы как бы отменяем Матрицу. Ее больше не существует. Нет ни пищи, ни мысли, ни идеи для продолжения. Все закончилось.

Матрица – доперинатальный (доутробный, дородовой) кошмар одинокого сперматозоида Нео. В своих генах, в своем ДНК, в своей безусловности стремления к продолжению рода, он не находит пути, он не находит выхода, он обречен на смерть. А его устремление к изначально запрограммированной цели встречает на своем пути, порожденную чьим-то более могущественным и сильным разумом, преграду.

Она кажется ему бесчеловечной и жестокой, опровергающей и отрицающей все. Мозг Нео отчаянно сопротивляется власти машинного ума, подчинившим людскую жизнь своим прихотям и потребностям.

Именно поэтому в программе уклонения от Агентов появляется сексапильная блондинка в красном. Ты видишь ее, ты хочешь ее, но натыкаешься на Агентов. Именно поэтому Нео разрывает Агента, и этот разрыв становится точкой в их борьбе. Путь найден. Теперь Нео никто не сможет остановить. Он Избранный.

И комнаты в коридоре расширяются и сжимаются от его дыхания, – препятствий больше нет, он получил свободу к достижению ИХ цели. Да, это была – ИХ цель. Цель Нео и цель Тринити. Только их, и ничья больше.

Фильм «Матрица», на мой взгляд, – это гениальная метафора полного пути сперматозоида и его биологической саморефлексии, интуитивное озарение своей запрограммированной и подчиненной природы (чему-то абсолютному и могущественному). И в минуты отчаянной борьбы за свою биологическую избранность мы оставляем в своей генетической памяти след, который тянется за нами всю оставшуюся жизнь. Это невозможно вспомнить. Это немыслимо доказать. Это лишь можно только почувствовать.

Вит Ценёв, psyberia.ru

Жизнь после жизни

Моя сегодняшняя теория абсолютно ненаучна, так что, при желании, её можно прочесть как научный памфлет, или просто узнать, как пишутся ненаучные статьи. А может быть и так, что мои безумные идеи дадут неожиданный ход вашим мыслям, которые будут более осмысленными и правдоподобными. И такое может быть, верно?

В одном из прошлых материалов я интерпретировал сюжет первого фильма «Матрица» как некий доперинатальный (дородовой, дозачаточный) период жизни сперматозоида. И не имеет значения, соответствует ли это объяснение действительности, или нет. Ибо все дело не в «Матрице», а в предположении, что в человеческой психике хранится некое воспоминание о Великом Пути (сперматозоид) и Томительном Ожидании (яйцеклетка). От этого (и только от этого) зависит правота (или заблуждение) толкования «Матрицы».

Мы не можем говорить, что я прав, пока не будет доказана (или опровергнута) базовая гипотеза. Мы не можем утверждать, что я заблуждаюсь, – по той же причине.

При этом научно доказать, что доперинатальные воспоминания существуют (не существуют) невозможно. Так что интерпретацию «Матрицы» нельзя считать верной или неверной. И у вас нет возможности согласиться со мной или опровергнуть меня. Это – исключительно вопрос веры, который основан на субъективном ощущении правдоподобия услышанного.

Итак, если предположить, что доперинатальные воспоминания существуют, и если они, в дальнейшем, как-то проявляются под видом психологических и характерологических свойств, то обнаружить их можно в виде той психической активности субъекта, которая идентична по своим динамическим свойствам с доперинатальным поведением или сперматозоида, или яйцеклетки.

Непонятно?! Тогда для того чтобы лучше всё это понять, давайте попробуем описать это «поведение», характерное для сперматозоида и яйцеклетки в их доперинатальный период.

Сперматозоид. Это движение и поиск. «Появившись на свет», в метафоричном значении этого слова, сперматозоид начинает движение вперед. Он должен преодолеть рвение его «собратьев», ибо каждый из них – его потенциальный убийца. Возможно, нас так сильно расстраивают чужие успехи, потому что символически они равносильны нашей смерти. В мире сперматозоидов быть вторым или третьим ничем не лучше, чем быть тысячным или миллионным. Только первым. И никак иначе. «Цель оправдывает средства» потому, что в редуцированном доперинатальном варианте ты «или пан, или пропал».

Фанатичное стремление к цели, неустанное движение, запрограммированная потребность в безусловном лидерстве, – вот они, эти динамические свойства сперматозоида, которые без труда можно обнаружить в поведении мужчины (почему именно мужчины, я поясню вам позже). Разница лишь в том, что в «поведении» сперматозоида цель буквальна, движение насущно, потребность в лидерстве – жизненно необходимы, а у взрослого субъекта они генетически закреплены как опыт, ложно гарантирующий выживание.

То есть, если в поведении присутствует яростное стремление к цели любыми средствами, потребность в успехе, в безусловном лидерстве, – то генетический опыт подсказывает, что это идеальная модель выживания, самая эффективная стратегия.

Вот наиболее символичные виды деятельности человека в этом плане: спорт, конкуренция и война. А можно привести и ряд словечек, символизирующих доперинатальный опыт: это «гонка вооружений», «преуспеть», «кто не успел, тот опоздал», «или пан, или пропал», и так далее. И есть также целый класс фразеологизмов, описывающих жизнь как некий Путь неявного содержания: Путь воина, Путь к истине, Путь камикадзе, Путь к вершине, и прочие, и прочие, и прочие Великие Пути.

Яйцеклетка. Это пассивное ожидание. В многочисленных сказках принцесса заточена где-нибудь в замке, а ловкий принц преодолевает все преграды. И если принц не пришел, это равносильно смерти. Возможно, вы думали, что в сказках ключевое слово, – это принц, а вот и нет! Ключевое слово с точки зрения доперинатального опыта – ждать. Это пассивное ожидание «своего принца», который должен проявить себя. И кто знает, возможно, именно по этому для женщины непереносимо, когда мужчина задерживается, опаздывает или, что хуже всего, вовсе не приходит домой. Непоявление равно смерти – так говорит опыт.

Единственный и неповторимый. Или Избранный, если так угодно, в терминах «Матрицы». Здесь интересно отметить, что избранный – это абсолютно любой первый. «Кто первый встал, того и тапки», – а кто встал, не имеет большого значения. «Любовь зла, полюбишь и козла», – это исключительно женская реминисценция, у которой нет мужского аналога. Как, например, и «стерпится, слюбится». Это или теория мужчин для женщин (стерпится, слюбится, моя дорогая), или теория женщин для них самих. Мужчина же, в свой адрес, просто не умеет думать, что «стерпится, слюбится». А вот в адрес женщины – легко. Полюбишь, полюбишь, куда ты денешься?

Мне кажется, что я ждала тебя всю жизнь: теперь эту фразу можно понимать буквально, – она очень точно описывает доперинатальный опыт. Это женская версия. А мужская? Мне кажется, что я искал тебя всю жизнь, – так говорят мужчины.

Основной мотив для доперинатальной психологии яйцеклетки: это ожидание появления того, «кого она ждала всю жизнь». Это почти как в анекдоте: «Почему женщины досматривают порнофильм до конца? Потому что они ждут, что всё закончится свадьбой». Следствием такой психологии может быть, например, интересный феномен: не существует компьютерных игр, которые были бы интересны исключительно женщинам, – в силу того, что невозможно смоделировать управляемую реальность, сюжет которой зиждется лишь на ожидании желанной развязки. Игра – активный процесс. Зато у женщин есть явление в литературе, аналога которому нет в мужской доперинатальной психологии: это «женский роман».

Вторая часть доперинатальной гипотезы заключается в том, что в процесс половой идентификации (кто будет, мальчик или девочка?) закладывается доперинатальный опыт, соответствующий полу будущего ребенка. И если будет мальчик, – то в его генетическую память закладывается опыт жизни сперматозоида, а если девочка, то – опыт яйцеклетки.

А память доперинатального опыта противоположного пола просто отмирает за ненадобностью. В этом случае мы легко можем объяснить, почему одни вещи производят огромное впечатление только на мужчин, а женщин оставляют равнодушными, – и наоборот. Так что обижаться (для тех случаев, когда я называю некоторые вещи «мужскими» или «женскими») не нужно, в этом нет желания принизить и умалить природу мужского или женского.

Третья часть гипотезы способна объяснить неумолимую потребность человека в Боге. Все дело в том, что мы, как взрослые люди, прекрасно понимаем: у нас есть родители, родила нас мать, мы вырастем и станем такими же, как и они. Мы – равные нашим родителям. Но если мы допускаем, что доперинатальная история нашей жизни существует (это примерно 24 часа для яйцеклетки, и до 48 часов у сперматозоида), то в их клеточной памяти будут ощущения своей порождённости чем-то грандиозным, что немыслимо постигнуть. Мне кажется, что если вы хотите понять, существует ли Бог, попробуйте представить, по силам ли это понять сперматозоиду (яйцеклетке).

Они произошли по чьей-то чужой воле. Их жизнь – есть порождение чего-то исполинского, какой-то вселенской биологической машины. Неизвестно, зачем. С непостижимой целью. Без права на ошибку при абсолютном незнании, в чем эта ошибка может заключаться.

Генетическое «знание» о Боге зарождается в эти часы жизни, наполненные отчаянной борьбой, лихорадочным ожиданием при полном непонимании во всем этом цели и смысла, предназначения и сверхзадачи. Теперь мы можем сказать: Бог – это наши родители. Боги – это мы, по отношению к нашим детям. Не в земном смысле, а в доперинатальном отпечатке генетического знания о Творце.

У верующего есть два Отца и две Матери: это Отец земной и Отец Небесный, Матерь земная и Матерь Божья. И теперь мы можем сказать: Отец земной и есть Отец Небесный. Матерь земная – и есть Матерь Божья. И молимся мы своим родителям, уповаем мы на родителей своих.

Четвертая часть гипотезы. Предположение о «стирании» части опыта, который относится к противоположному полу (если зачат мальчик, стирается женский доперинатальный опыт, если девочка – то мужской) позволяет нам сделать допущение о том, что жизненный опыт доперинатального состояния может существовать в нескольких модификациях, а именно:

· «Опыт» сперматозоида для мальчика,
· «Опыт» яйцеклетки для девочки,
· «Опыт» яйцеклетки для мальчика,
· «Опыт» сперматозоида для девочки,
· «Опыт» и яйцеклетки, и сперматозоида для любого пола.

Иначе говоря, у нас есть два варианта опыта в норме, и три патогенных варианта, когда ошибочно усваивается доперинатальный опыт другого пола, или обе части опыта усваиваются независимо от половой принадлежности. Теперь посмотрите, что у нас из этого может получиться:

· «Опыт» сперматозоида для мальчика – мужская гетеросексуальность,
· «Опыт» яйцеклетки для девочки – женская гетеросексуальность,
· «Опыт» яйцеклетки для мальчика – мужская гомосексуальность,
· «Опыт» сперматозоида для девочки – женская гомосексуальность,
· «Опыт» и яйцеклетки, и сперматозоида для любого пола – бисексуальность.

И если мы предположим, что сексуальная ориентация формируется на основе опыта 24 часов жизни яйцеклетки или 48 часов жизни сперматозоида (цифры – плюс-минус), то, очевидно, что изменить это положение вещей современная медицина бессильна, ибо невозможно ни повлиять на качество «жизни» сперматозоида (и яйцеклетки), ни отменить закрепленный в этих часах опыт. Пытаться же сделать гомосексуала гетеросексуалом – занятие примерно такое же, как превратить негра в белого с помощью психоанализа.

Пятая часть гипотезы. Это вам напоследок, в качестве домашнего задания.

Уверен в том, что вы хорошо понимаете: на коротком промежутке времени в доперинатальном периоде всё то, что будет далее, являет собой абсолютную неизвестность.

В перинатальном периоде все то, что будет следовать далее (в натальном, послеродовом) абсолютно неизвестно. И, наконец, для натального периода все так же справедливо, что дальнейшее абсолютно неизвестно (или мы все умрем, или переселимся душой, или реинкарнируем, – сплошные догадки, и ничего определенного).

И если у нас есть целых три периода, каждый из которых представляет собой абсолютную неизвестность того, что будет дальше, – то вполне резонно будет предположить, что может быть, как минимум, ещё один период. Назовем его некронатальный, послесмертный.

В каком виде это будет, – это мне неизвестно. С равным успехом, будучи еще в мамином животике, я мог бы рассуждать, кем я буду, когда я буду. Но можно посмотреть на цифры. Доперинатальный период – от 24 до 48 часов.

Перинатальный – примерно 6500 часов. И, наконец, натальный, – это уже 600.000-700.000 часов (все цифры округлены). Период для каждой новой ступени жизни всё время увеличивается. И это внушает некоторый оптимизм, не так ли? Просто подумайте об этом.

Вит Ценёв, psyberia.ru