— Уважаемый г-н Премьер-министр! После эскалации ситуации в Грузии в общественном мнении на — Уважаемый г-н Премьер-министр! После эскалации ситуации в Грузии в общественном мнении на Западе, имеется в виду не только политические круги, но и пресса, другие люди, возникает мнение, что вы силой создали ситуацию: Россия против всего остального мира.
— Как Вы считаете, кто начал войну?
— Последним побудительным мотивом стало нападение Грузии на Цхинвали.
— Спасибо Вам за этот ответ. Это правда. Так оно и есть. Мы на эту тему поговорим еще чуть подробнее. Я хочу только отметить, что не мы создали эту ситуацию.
— А теперь по поводу авторитета России. Я убежден в том, что авторитет любой страны, которая способна защитить жизнь и достоинство своих граждан, страны, которая способна проводить независимую внешнюю политику, авторитет такой страны в долгосрочной, среднесрочной перспективе в мире будет только расти.
— И наоборот, авторитет тех стран, которые взяли за правило обслуживать внешнеполитические интересы других государств, пренебрегая своими национальными интересами, вне зависимости от того, как они это объясняют, будет снижаться.
— Вы все-таки не ответили на вопрос: почему вы пошли на риск изоляции вашей страны?
— Мне казалось, что я ответил. Но если это требует дополнительных разъяснений, я это сделаю. Я считаю, что страна, в данном случае Россия, которая может отстаивать честь и достоинство своих граждан, защитить их жизнь, исполнить свои международно-правовые обязательства в рамках миротворческого мандата, такая страна не будет в изоляции, чего бы ни говорили в рамках блокового мышления наши партнеры в Европе или в Соединенных Штатах. На Европе и Соединенных Штатах мир еще не заканчивается. И наоборот, хочу это подчеркнуть еще раз, если какие-то государства считают, что они могут пренебрегать личными национальными интересами, обслуживая интересы других государств, внешнеполитические интересы, авторитет таких государств, чем бы они ни объясняли свою позицию, в мире будет постепенно снижаться. В этой связи, если европейские государства хотят обслуживать внешнеполитические интересы США, то они от этого, на мой взгляд, ничего не выиграют. Теперь возьмем наши международно-правовые обязательства. По международным соглашениям, российские миротворцы взяли на себя обязанность защитить мирное население Южной Осетии. А теперь вспомним 1995 год, Боснию. И как мы хорошо с вами знаем, европейский миротворческий контингент, представленный голландскими военнослужащими, не стал связываться с одной из нападавших сторон, и позволил этой стороне уничтожить целый населенный пункт. Были убиты, пострадали сотни людей. Проблема и трагедия в Сребренице хорошо известна Европе. Вы что, хотели, чтобы мы тоже так же поступили? Ушли и дали возможность грузинским вооруженным подразделениям уничтожить проживающих в Цхинвали людей?
— Ваши критики говорят, что целью России собственно была не защита мирного населения Цхинвали, а попытка лишь сместить президента Саакашвили, привести к дальнейшей дестабилизации Грузии, и тем самым воспрепятствовать ее вступлению в НАТО. Это так?
— Это не так. Это просто подтасовка фактов. Это ложь. Если бы это было нашей целью, мы бы, наверное, и начали этот конфликт. Но, как Вы сами сказали, начала этот конфликт грузинская сторона. Теперь я позволю вспомнить факты недавней истории. После неправового решения о признании Косово все ожидали, что Россия пойдет на признание независимости и суверенитета Южной Осетии и Абхазии. Ведь правда, ведь так было, все ждали этого решения России. И у нас было на это моральное право, но мы этого не сделали. Мы повели себя более чем сдержанно, я даже не буду комментировать, мы это «проглотили», на самом деле. И что мы получили? Эскалацию конфликта, нападение на наших миротворцев, нападение и уничтожение мирного населения Южной Осетии. Вы же знаете факты, которые там были и которые уже озвучены. Министр иностранных дел Франции побывал в Северной Осетии и встречался с беженцами. И очевидцы рассказывают, что грузинские военные подразделения танками давили женщин и детей, загоняли людей в дома и заживо сжигали. А грузинские солдаты, когда ворвались в Цхинвали, так, между прочим, проходя мимо домов, мимо подвалов, где прятались женщины и дети, бросали туда гранаты. Что это такое, если это не геноцид? Теперь по поводу руководства Грузии. Люди, которые привели к катастрофе свою страну — а своими действиями руководство Грузии способствовало подрыву территориальной целостности и государственности Грузии — конечно, такие люди, на мой взгляд, не должны управлять государствами маленькими, либо большими. Если бы они были приличными людьми, они немедленно должны были сами подать в отставку.
— Это не ваше решение, а грузинское решение.
— Конечно. Но мы знаем прецеденты и другого характера. Вспомним, как американские войска вошли в Ирак и как они поступили с Саддамом Хусейном за то, что он уничтожил несколько шиитских деревень. А здесь в первые часы боевых действий было полностью уничтожено, стерто с лица земли 10 осетинских деревень на территории Южной Осетии.
— Господин Премьер-министр, считаете ли Вы себя в результате этого вправе вторгаться на территорию суверенного государства, то есть не оставаться в зоне конфликта, а осуществлять ее бомбардировки. Я сам сегодня сижу рядом с Вами только благодаря случайности, потому что в 100 метрах от меня, в жилом квартале Гори, взорвался снаряд, бомба, сброшенная с вашего самолета. Не является ли это нарушением норм международного права, а именно то, что вы де-факто оккупируете маленькую страну. Откуда у вас это право?
— Конечно, мы имеем на это право…
— Еще раз уточняю — бомба была сброшена на жилой дом.
— Конечно, мы действовали в рамках международного права. Нападения на наши миротворческие посты, убийства наших миротворцев и наших граждан — все это, безусловно, мы восприняли как нападение на Россию. В первые часы боевых действий своими ударами грузинские вооруженные силы убили у нас сразу несколько десятков миротворцев. Окружили наш «Южный» городок (там были «Южный» и «Северный» городки миротворцев) танками и начали расстреливать его прямой наводкой. Когда наши солдаты-миротворцы попытались вывести технику из гаражей, был нанесен удар системами «Град». 10 человек, которые зашли в ангар, погибли на месте, сгорели заживо. Затем авиация Грузии нанесла удары по различным точкам на территории Южной Осетии, не в Цхинвале, а в центре самой Южной Осетии. Мы вынуждены были начать подавление пунктов управления огнем, которые находились за зоной боевых действий и за зоной безопасности. Но это были такие точки, откуда управлялись вооруженные силы, и откуда по российским войскам и миротворцам наносились удары.
— Но я же говорил, что осуществлялись бомбардировки жилых кварталов. Может быть, Вы не в курсе всей информации?
— Я, может быть, не в курсе всей информации. Здесь возможны и ошибки в ходе боевых действий. Вот сейчас только в Афганистане американская авиация нанесла удар якобы по талибам и одним ударом уничтожила почти сто мирных жителей. Это первая из возможностей. Но вторая, она более вероятна. Дело в том, что пункты управления огнем, пункты управления авиацией и радиолокационные станции грузинская сторона подчас размещала именно в жилых районах, с тем, чтобы ограничить возможности применения нами авиации, используя гражданское население и вас в качестве заложников.
— Министр иностранных дел Франции, председательствующей в ЕС, господин Кушнер выразил недавно озабоченность, что следующим конфликтом может быть Украина, а именно Крым и Севастополь, как база российского Военно-Морского Флота. Является ли Крым и Севастополь такой целью для России?
— Вы сказали, следующей целью. У нас не было и здесь никакой цели. Поэтому, считаю, говорить о какой-то следующей цели некорректно. Это первое.
— Вы это исключаете?
— Если Вы мне позволите ответить, то вы будете удовлетворены. Крым не является никакой спорной территорией. Там не было никакого этнического конфликта, в отличие от конфликта между Южной Осетией и Грузией. И Россия давно признала границы сегодняшней Украины. Мы, по сути, закончили в общем и целом наши переговоры по границе. Речь идет о демаркации, но это уже технические дела. Вопрос о каких-то подобных целях для России, считаю, отдает провокационным смыслом. Там, внутри общества, в Крыму, происходят сложные процессы. Там проблемы крымских татар, украинского населения, русского населения, вообще славянского населения. Но это внутриполитическая проблема самой Украины. У нас есть договор с Украиной по поводу пребывания нашего флота до 2017 года, и мы будем руководствоваться этим соглашением.
— Другой министр иностранных дел, на этот раз Великобритании, г-н Миллибэнд в последнее время высказал некоторые опасения о том, что начинается новая «холодная война», начинается новая гонка вооружений. Как бы Вы оценили эту ситуацию? Стоим ли мы сейчас на пороге нового «ледникового периода», новой «холодной войны», начала новой гонки вооружений? Как с Вашей точки зрения?
— Россия не стремится ни к каким обострениям, ни к какому напряжению с кем бы то ни было. Мы хотим добрых, добрососедских, партнерских отношений со всеми. Если Вы позволите, я скажу, что я думаю по этому поводу. Был Советский Союз и Варшавский договор. И были советские войска в Германии, по сути, надо честно сказать, это были оккупационные войска, которые остались в Германии после Второй мировой войны, но под видом союзнических войск. Эти оккупационные силы ушли. Советский Союз распался, Варшавского договора нет. Угрозы со стороны Советского Союза нет. А НАТО, американские войска в Европе остались. Зачем? Для того, чтобы навести порядок в собственном стане, с собственными союзниками, для того, чтобы удержать их в рамках блоковой дисциплины нужна внешняя угроза. Иран не очень подходит на эту роль. Очень хочется возродить образ врага в виде России. Но в Европе уже никому не страшно.
— В понедельник состоится заседание Совета ЕС в Брюсселе. Там будут говорить о России, о санкциях в отношении России, по крайней мере, будут обсуждаться эти вопросы. Как Вы все это воспринимаете? Вам все равно? Вы все равно считаете, что Европейский Союз говорит очень многими языками?
— Если бы я сказал, что нам наплевать, нам безразлично, я бы соврал. Конечно, нам небезразлично. Конечно, мы будем внимательно смотреть за тем, что там происходит. Мы просто надеемся, что здравый смысл возобладает. Мы надеемся, что будет дана все-таки не политизированная, а объективная оценка событий, которые произошли в Южной Осетии и в Абхазии. Мы надеемся, что действия российских миротворцев будут поддержаны, а действие грузинской стороны, которая провела эту преступную акцию, найдет осуждение.
— В этой связи я хотел бы Вас спросить. Как Вы собираетесь решать следующую дилемму? С одной стороны, Россия заинтересована в дальнейшем сотрудничестве с Европейским Союзом. Она и не может поступать иначе в виду экономических задач, которые ставит перед собой. С другой стороны, Россия хочет играть по своим собственным, российским правилам. То есть, с одной стороны, приверженность общеевропейским ценностям, а с другой — решимость играть по своим российским правилам. Но обе стороны невозможно сразу удовлетворить.
— Вы знаете, мы не собираемся играть по каким-то особым своим правилам. Мы хотим, чтобы все работали по одним и тем же правилам, которые и называются — международное право. Но мы не хотим, чтобы этими понятиями кто-то манипулировал. В одном регионе мира будем играть по одним правилам, в другом — по другим. Только чтобы это соответствовало нашим интересам. Мы хотим, чтобы были единые правила, которые учитывали бы интересы всех участников международного общения.
— Таким образом, Вы хотите сказать, что Европейский Союз играет по различным правилам в различных регионах мира, которые не соответствуют международному праву.
— А как же! Косово как признали? Забыли про территориальную целостность государства. Забыли про резолюцию 1244, которую сами принимали и поддерживали. Там можно было сделать, а в Абхазии и в Южной Осетии нельзя! Почему?
— То есть Россия — единственный арбитр международного права. Всеми остальными манипулируют. Они это не осознают. У них иные интересы или им все равно. Я так Вас понял?
— Вы меня поняли неправильно. Вы согласились с независимостью Косова? Да или нет?
— Я лично… Я журналист.
— Нет, западные страны.
— Да.
— В основном все признали. Но если признали там, признайте тогда независимость Абхазии и Южной Осетии. Никакой разницы. Никакой разницы в этих позициях нет. Это придуманная разница. Там был этнический конфликт — и здесь этнический конфликт. Там были преступления практически с двух сторон — и здесь, наверное, их можно найти. Если покопаться, наверное, можно найти. Наверное. Там было принято решение, что эти народы не могут жить вместе в одном государстве — и здесь они не хотят жить вместе в одном государстве. Да никакой разницы нет, и все это прекрасно понимают. Все это болтовня. Чтобы прикрыть неправовые решения. Это право силы, называется. Кулачное право. И вот с этим Россия не может согласиться. Господин Рот, Вы живете в России уже долго. Вы прекрасно говорите на русском языке, почти без акцента. То, что Вы меня поняли, не удивительно. Мне очень приятно. Но мне очень хотелось, чтобы меня поняли и наши, мои европейские коллеги, которые будут собираться 1-го числа и думать над этим конфликтом. Резолюция 1244 была принята? Была. Там записано и подчеркнуто: территориальная целостность Сербии. Выбросили на помойку эту Резолюцию, забыли про нее. Пытались извернуть. Ее невозможно было извернуть никак. Забыли напрочь. Почему? В Белом доме приказали, и все исполнили. Если европейские страны так и дальше будут вести свою политику, то разговаривать о европейских делах нам придется с Вашингтоном.
— Мне хотелось бы задать вопрос, касающийся развития российско-германских отношений вне зависимости от того, какие здесь имеются оценки и предположения. Но, касаясь особого отношения между нашими странами, может ли Германия в этой ситуации играть какую-то определенную посредническую роль?
— У нас с Германией очень хорошие отношения, очень доверительные — и в области политики, и в сфере экономики. Когда мы разговаривали с г-ном Саркози во время его приезда в Москву, мы прямо ему сказали, что мы не собираемся аннексировать никакие грузинские земли и мы, конечно, уйдем с тех пунктов, где мы сейчас находимся. Но уйдем в зону безопасности, которая была обговорена в прежних международных соглашениях. Но мы и там не собираемся оставаться вечно. Мы считаем, что это грузинская территория. Наша цель заключается только в том, чтобы обеспечить безопасность в этом регионе, не позволить опять сосредоточить тайно, как это было сделано в этом случае, вооружение, технику, воспрепятствовать созданию предпосылок для нового вооруженного конфликта. И в этой связи могу сказать, что участие там международных наблюдателей, наблюдателей ОБСЕ, Евросоюза, в том числе из Германии, мы будем только приветствовать. Нужно только договориться о принципах совместной работы.
— Это должно означать, что вы в любом случае отведете свои войска?
— Конечно. Нам главное — обеспечить безопасность в этой зоне. На следующем этапе — помочь Южной Осетии обезопасить свои границы. И нет у нас оснований больше там находиться, в этой зоне безопасности. В ходе этой работы мы будем приветствовать сотрудничество с европейскими структурами и с ОБСЕ тоже.
— В условиях того кризиса в отношениях, которые, несомненно, сейчас имеются (отношения с США, с Европой), какой вклад Вы можете внести в дело того, чтобы этот кризис сошел на нет?
— Во-первых, я об этом вчера говорил вашим коллегам из «Си-Эн-Эн». Мне кажется, что в значительной степени кризис был спровоцирован, в том числе нашими американскими друзьями в ходе предвыборной борьбы. Это, конечно, использование административного ресурса в самом плачевном его исполнении для того, чтобы обеспечить преимущество одного из кандидатов, в данном случае правящей партии.
— У Вас есть факты?
— Мы знаем, что там было много американских советников. Это очень плохо вооружать одну из сторон этнического конфликта и потом толкать ее на решение этих этнических проблем вооруженным путем. Это гораздо, казалось бы, проще, на первый взгляд, чем вести многолетние переговоры и искать компромиссы, но это очень опасный путь. Развитие событий это показало. Но инструкторы, «учителя», в широком смысле — персонал, обучающий работать на поставленной военной технике — где он должен находиться — на полигонах и в учебных центрах, а они где находились? В зоне боевых действий. Это уже наталкивает на мысль о том, что руководство США знало о готовящейся акции и, более того, скорее всего, принимало участие, потому что без команды высшего руководства американские граждане в зоне конфликта не имели право находиться. В зоне безопасности могли находиться только местные граждане, могли находиться наблюдатели ОБСЕ и миротворческие силы. А мы там обнаружили следы граждан США, которые не входили ни в первую, ни во вторую, ни в третью категорию. Это уже вопрос. Почему высшее руководство США разрешило присутствие там своих граждан, которые не имели право находиться в этой зоне безопасности? А если они разрешили это, то тогда у меня возникает подозрение в том, что это было сделано специально для того, чтобы организовать маленькую победоносную войну. А если она не получилась — создать из России образ врага, и уже на этой почве объединять электорат вокруг одного из кандидатов в президенты. Конечно, кандидата от правящей партии, потому что таким ресурсом может обладать только правящая партия. Вот мои рассуждения и предположения. Это ваше дело — согласиться с этим или нет. Но они имеют право на существование, поскольку мы обнаружили следы американских граждан в зоне боевых действий.
— И последний вопрос, который я хотел Вам задать, он меня очень интересует. Не считаете ли Вы, что Вы сами лично находитесь в западне авторитарного государства? В созданной ныне системе Вы получаете информацию от Ваших спецслужб, Вы получаете информацию из различных источников, в том числе из высшей экономической среды. Но даже средства массовой информации порой боятся сказать что-то иное, что противоречит тому, что Вы хотите услышать. Не получилось ли так, что созданная Вами система, сама теперь закрывает Вам широкий взгляд, возможность действительно видеть те процессы, которые сейчас происходят в Европе, в других странах?
— Уважаемый господин Рот, Вы охарактеризовали наше политическое устройство как авторитарную систему. Вы упомянули в ходе нашей сегодняшней дискуссии несколько раз об общих ценностях. Где набор этих ценностей? Есть основополагающие принципы. Ну, скажем, право человека на жизнь. Вот в США, допустим, есть смертная казнь, а у нас, в России, нет и у вас, в Европе, нет. Значит ли это, что вы собираетесь выйти, скажем, из блока НАТО, потому что нет полного совпадения ценностей у европейцев и у американцев? Теперь возьмем этот конфликт, который мы сейчас с вами обсуждаем. Разве вам не известно, что происходило в Грузии в последние годы? Загадочная смерть премьер-министра Жвания. Расправа с оппозицией. Физический разгон митингов протеста оппозиционных сил. Проведение общенациональных выборов фактически в условиях чрезвычайного положения. Затем эта преступная акция в Осетии со многими человеческими жертвами. И это, конечно, демократическая страна, с которой нужно вести диалог и которую нужно принять в НАТО, а может быть и в Евросоюз. А если другая страна защищает свои интересы, просто право своих граждан на жизнь, граждан, на которых осуществлено нападение — у нас 80 человек убили сразу. 2000 мирных граждан там в итоге убиты. И мы что, не можем защитить жизни своих граждан там? А если мы защищаем свои жизни, то у нас отберут колбасу? У нас выбор какой — между колбасой и жизнью? Мы выбираем жизнь, г-н Рот. Теперь по поводу другой ценности — свободы прессы. Посмотрите, как освещаются эти события в прессе Соединенных Штатов, которая считается светочем демократии. Да и в европейской тоже. Я был в Пекине, когда начались эти события. Начался массовый обстрел Цхинвали, начались уже наземные операции грузинских войск, уже были многочисленные жертвы, — никто слова не сказал. Ваша компания молчала, и все американские компании молчали, как будто ничего не происходит, — тишина. Как только агрессору дали по роже, зубы ему выбили, как он только бросил все американское оружие и побежал без оглядки — сразу все вспомнили и про международное право, и про злобную Россию. Сразу все заголосили. Теперь по поводу колбасы, экономики. Мы хотим нормальных экономических связей со всеми нашими партнерами. Мы очень надежный партнер. Мы никогда никого не подводили. Когда мы строили трубопроводную систему в Федеративную Республику Германии в начале 60-х годов, там наши партнеры из-за океана тоже советовали немцам не соглашаться с этим проектом. Вы должны об этом знать. Но тогда руководство Германии приняло правильное решение, и вместе с Советским Союзом эта система была построена. Сегодня это один из надежных источников обеспечения углеводородами немецкой экономики. 40 миллиардов кубических метров Германия получает ежегодно. В прошлом году и в этом, и получит, гарантируем это. Теперь давайте посмотрим более глобально. Какова структура нашего экспорта в европейские страны, да и в Северную Америку? На 80 с лишним процентов — это товары сырьевой группы: нефть, газ, нефтехимия, лес, разные металлы, химические удобрения. Это все, в чем крайне нуждается мировая и европейская экономика. Это очень востребованные товары на мировых рынках. У нас есть возможности и в высокотехнологичных областях, но они пока очень ограничены. И, более того, даже имея договоренности с Евросоюзом, скажем, в области поставок ядерного топлива, нас неправомерно не пускают на европейский рынок. Кстати говоря, из-за позиции наших французских друзей. Но они об этом знают, мы с ними долго дискутировали. Но если кто-то хочет нарушить эти связи, мы не сможем ничего с этим поделать. Мы этого не хотим. Мы очень надеемся на то, что наши партнеры будут так же исполнять свои обязательства, как мы исполняли и намерены исполнять свои обязательства в будущем. Это то, что касается нашего экспорта. А что касается вашего экспорта, то есть для нас импорта, в России очень надежный и большой рынок. Я сейчас не помню цифры, но поставки, скажем, немецкой машиностроительной промышленности на российский рынок растут из года в год. Они просто очень большие сегодня. Кто-то хочет перестать нам поставлять? Мы будем покупать в других местах. Кому это надо, я не понимаю? Мы призываем к объективному анализу сложившейся ситуации. Мы надеемся на то, что здравый смысл и справедливость восторжествуют. Мы — жертва агрессии. Мы надеемся на поддержку наших европейских партнеров.
— Сердечное спасибо за это интервью, г-н Премьер-министр.
— Спасибо большое.
28.08.2008, 12:06
сенсация!!!
Линейный вид
