Коротко о психике

[logiton]

Проба, непонравица закроем, выкладывать могут все понравившие статьи и отрывки на психолоогические темы (желательно науцчные)


Василюк Ф.Е. Психотехника выбора / Психология с человеческим ли-цом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл, 1997. С.284-314.

"Нет проблем, есть непринятые решения". Человек неизбежно попадает на жизнен-ные развилки, где должен делать выбор. За уклонение от выбора или неумение выбирать ему приходится расплачиваться маленькими или большими неудобствами, собственными страданиями или страданиями других людей, потерей смысла жизни и множеством невро-тических проблем."подлинного выбора". Подлинный выбор – это рабочее понятие, фиксирующее во-площение "математического" идеала в реальности. В рамках нашей вспомогательной ме-тафоры подлинный выбор соответствует кругу, начерченному на бумаге с помощью цир-куля. Нарисованный круг вовсе не тождественен идеальной, в заключительной части бу-дут намечены пути психотехнического тренинга умения делать выбор.

ЧИСТАЯ КУЛЬТУРА ВЫБОРА

Сформулируем понятие о выборе как таковом, о "чистой культуре выбора". Для этого потребуется ввести концептуальную систему координат, в рамках которой будет оп-ределяться понятие выбора. В качестве такой системы выступит психологическая типоло-гия жизненных миров, подробно описанная в одной из работ автора (Василюк, 1984). Для удобства читателя приведем здесь "выжимку" из нее, что послужит неким экспресс-курсом языка описания, на котором пойдет речь о психотехнике выбора.

ТИПОЛОГИЯ ЖИЗНЕННЫХ МИРОВ

Предметом данного типологического анализа является жизненный мир, или мир живого существа*(* Мы не говорим здесь человек, личность, но максимально абстрактно – живое существо, поскольку задача состоит не в теоретическом описании какой-то эм-пирической реальности, а в создании некоторой "математической" реальности, которая сама в дальнейшем может послужить языком описания). В нем выделяется два аспекта – внешний мир и внутренний мир. Пытаясь осознать феноменологические характеристики "внешнего" мира, мы прежде всего различаем два его возможных состояния – он может быть "легким" или "трудным". Под "легкостью" внешнего мира понимается гарантиро-ванность немедленного и полного удовлетворения любой актуализировавшейся потребно-сти живущего в нем живого существа, а под "трудностью" – отсутствие таковой. Внутрен-ний мир может быть "простым" или "сложным". "Простоту" мира легче всего помыслить как односоставность жизни, то есть как наличие у "простого" существа единственной по-требности или единственного жизненного отношения. Но простым может быть и внутрен-ний мир многосоставного существа, если его жизненные отношения "параллельны" друг другу и нигде не встречаются. "Сложность", соответственно, понимается как наличие не-скольких пересекающихся жизненных отношений Наложение этих бинарных оппозиций дает следующую категориальную типологию.
1. Внутренне простой и внешне легкий (Инфантильный) жизненный мир обеспечи-вает немедленное удовлетворение потребности живущего в нем существа Жизнь его све-дена к непосредственной витальности и подчиняется принципу удовольствия. Норма этого мира – полная утоленность, поэтому малейшая боль или неудовлетворенность вос-принимаются здесь как глобальная и вечная катастрофа.
2. Внутренне простой и внешне трудный жизненный мир (Реалистический). Отли-чие этого жизненного мира от предыдущего заключается в том, что блага, необходимые для жизни, не даны здесь непосредственно. Внешнее пространство насыщено преградами, сопротивлением вещей, и потому главным "органом жизни" обитающего здесь существа становится предметная деятельность. Эта деятельность в силу простоты внутреннего ми-ра, то есть постоянной устремленности жизни к удовлетворению единственной потребно-сти, всегда энергетически заряжена, не знает отвлечений и колебаний, и проблематична не с мотивационной, а только с операциональной, технической стороны. Чтобы быть успеш-ной, деятельность должна сообразоваться с внешней вещной реальностью, и потому наря-ду с принципом удовольствия здесь появляется принцип реальности, становящийся главным законом этого мира. Следование принципу реальности обеспечивается тем, что у существа реалистического мира развивается психика, решающая две основные задачи – ориентировку во внешней предметной среде и сдерживание внутренних аффектов. По-следнее требуется потому, что принцип удовольствия не исчезает из состава жизненного мира, продолжая требовать немедленного удовлетворения и, не получая такового, порож-дает панические аффекты. Для контроля за этими аффектами в психике реалистического существа развивается механизм "терпения-надежды", позволяющий целенаправленно дей-ствовать в условиях неизбежных отсрочек в удовлетворении потребности.
3. Внутренне сложный и внешне легкий жизненный мир (Ценностный) Основная проблематичность жизни в легком и сложном мире не внешняя (Как достичь цель? Как удовлетворить потребность?), а внутренняя (Какую цель поставить? Ради чего действо-вать?). Если в реалистическом мире развивается психика, то в легком и сложном – созна-ние как "орган", предназначение которого есть согласование и сопряжение различных жизненных отношений. Внутренняя цельность является" главной жизненной необходимо-стью этого мира, а единственный принцип, способный согласовывать разнонаправленные жизненные отношения – принцип ценности.
4. Внутренне сложный и внешне трудный жизненный мир (Творческий). В сложном и трудном мире возникают специфические проблемы, не сводящиеся к сумме проблем "реалистического" и "ценностного" мира. Главная внутренняя необходимость субъекта этого мира – воплощение идеального надситуативного замысла своей жизни в целом. Эту задачу приходится решать на материале конкретных ситуативных действий в условиях внешних затруднений и постоянно возобновляющихся внутренних рассогласований. По своей сути такая задача является творческой, ибо никогда не имеет готового алгоритма решения. Для осуществления творческого типа жизни наряду с психикой, деятельностью и сознанием, необходим новый "орган" жизнедеятельности – воля.
Вот краткое описание категориальной системы координат, позволяющей ясно очер-тить грани понятия выбора, отделив его от смежных и сходных представлений.
Предельно формально выбор можно определить как действие субъекта, которым он отдает предпочтение одной альтернативе перед другой (другими) на определенном осно-вании. Чтобы перейти от формального определения к содержательному, нужно ответить на вопросы – кто есть субъект выбора? Что представляют собой альтернативы? Каково основание выбора?
Рассмотрим, какие возможности для ответов на эти вопросы предоставляют опи-санные типы жизненных миров.
Инфантильный жизненный мир можно сразу исключить из рассмотрения, посколь-ку внутренняя простота и внешняя легкость
создают психологическую среду, в принципе лишенную каких-либо внутренних дифференциаций, противоречий и альтернатив.
Реалистический жизненный мир может быть представлен для обсуждения проблем выбора примером пресловутого буриданова осла, терпеливо стоящего уже шестой век ме-жду нетленными стогами сена. Его внутренний мир прост, он сведен лишь к одной по-требности – пищевой, иначе какая-нибудь другая нужда сдвинула бы животное с мертвой точки и тем было бы нарушено идеальное равновесие сил, не дающее ему сойти со своего места Альтернативы, между которыми приходится выбирать – это не разные потребно-сти, не разные жизненные отношения, а лишь разные операции, разные способы действия. Если бы со стороны одного из стогов подул ветер, и осел пошел бы в сторону более силь-ного запаха, сразу стало бы очевидно, что несчастное животное не является, собственно, субъектом выбора, но лишь пассивной стрелочкой весов, которая отклоняется в сторону более тяжелой чаши. Основанием такого предпочтения (насколько здесь уместно употреб-ление этих слов) была бы большая сила внешней стимуляции. Даже языковая интуиция свидетельствует, что подобное предпочтение выбором в собственном смысле слова на-звать нельзя.
Модель буриданова осла позволяет методом от противного сформулировать неко-торые черты искомого понятия выбора: 1) выбор возможен лишь во внутренне сложном мире; 2) альтернативы, между которыми совершается выбор, – не операции, не способы действия, ведущие к одной цели, а разные жизненные отношения, "отдельные деятельно-сти" (в терминологии А.Н.Леонтьева); 3) выбор является активным действием субъекта, а не пассивной реакцией; 4) основанием выбора не может являться сила побуждения как таковая; там, где дело решается силой, нет смысла говорить о выборе.
Если выбор возможен только во внутренне сложном мире, в нашем распоряжении в пределах изложенной типологии есть два варианта: Ценностный и Творческий миры. Об-ратимся сначала к последнему из них, поскольку он отличается от рассмотренного Реали-стического всего одним параметром – сложностью.
В Творческом (сложном и трудном) жизненном мире субъект, стоящий перед необ-ходимостью сделать выбор между двумя жизненными отношениями, вступившими в про-тиворечие, находится в крайне непростой ситуации. С одной стороны, он хотел бы осуще-ствить выбор на принципиальных, ценностно-смысловых основаниях, поскольку главная жизненная необходимость субъекта творческого мира – воплощение замысла жизни как осмысленного целого. С другой – его выбор должен быть реализуемым, реалистичным. Защитить слабого ценностно важнее, чем обеспечить собственную безопасность, но в конкретной ситуации расстановка сил может быть такова, что приходится выбирать не лучшее, но неосуществимое, а заведомо худшее, но возможное.Однако плотная материя мира не только извне затрудняет осуществление ясных по смыслу выборов, она вторгается в интимный внутренний процесс осмысления и оценки альтернатив, затуманивает внут-ренний взор сиюминутными соблазнами, запретами, поводами, подсказками, условностя-ми, подвернувшимися случаями, убедительными просьбами, манипуляциями, требова-ниями, ограничениями и т.д. и т.п. Одно дело решение о покупке, принятое в условиях галдящего рынка с ограничением денег и времени, и совсем другое – обдумывание жела-тельности иметь такую-то вещь в неторопливой беседе с опытным и доброжелательным собеседником.
В сложном и трудном мире каждое отдельное жизненное отношение, побуждаемое отдельным мотивом, разрослось в разветвленную систему "актов жизнедеятельности" (Флоренский, 1914). На поворотах судьбы, в трагические минуты, на пике чувства челове-ку бывает ясно дан настоящий смысл в его жизни того или иного отношения, но чаще все-го отношение представлено через сиюминутные цели, заботы, действия, жесты, эмоцио-нальные реакции. И существует особая, непростая "задача на смысл" (А.Н.Леонтьев, 1975), состоящая в том, чтобы по ситуативным намерениям, эмоциям и плодам своих уси-лий восстанавливать реальный смысл воплотившегося в них жизненного отношения. По-нятно, насколько это осложняет проблему выбора. Противоречащие друг другу по внут-реннему смыслу жизненные отношения зачастую не противостоят лицом к лицу, а внешне мирно сплетаются, а то и срастаются ветками совместных действий, ситуаций, средств и т.д. Задача на смысл оборачивается в таком положении задачей на различение смыслов, без решения которой человек, даже ощущая конфликтность и двойственность ситуации, не может точно определить между чем и чем он, собственно, должен выбирать.
Если ввести понятие качества выбора, то очевидно, что выбор будет тем хуже, чем менее ясно сквозь пестроту поверхностных связей субъект смог рассмотреть различие противостоящих смыслов, и чем больше сам выбор основывается на ситуативных удобст-вах или ограничениях. Субъект при этом все более оказывается "загипнотизированным", плененным ситуативной поверхностностью жизни, и, собственно, не совершает волевой личностный акт выбора, а дрейфует по линиям наименьших сопротивлений под действием переменчивых ветров "психологического поля" (Lewin, 1936). Наоборот, выбор будет тем лучше, чем яснее поняты альтернативные смыслы жизненных отношений, и чем более глубокие основания лежат в основе предпочтения одного жизненного отношения другому.
Эта формулировка подводит нас к тому, что в наиболее чистом виде выбор можно наблюдать в условиях внутренне сложного и внешне легкого, Ценностного мира. В самом деле, он устроен таким образом, что, во-первых, каждое жизненное отношение представ-лено в нем не "телом" своей деятельностной реализации, а "душой" – мотивационным смыслом. Во-вторых, в силу своей легкости, то есть мгновенной, "волшебной" реализуе-мости любой инициативы субъекта, в этом мире нет возможности сослаться на неудобст-ва, опасности, недостаток сил и способностей, словом, нет алиби трудности, здесь нужно лишь мужество пожелать и ответственно сказать "да" своему желанию. Легкость мира устраняет все ситуативные точки опоры, и поэтому выбор здесь может совершаться лишь на основе принципиального сравнения альтернатив.
Таким образом, сами характеристики этого жизненного мира – внешняя легкость в сочетании с внутренней сложностью задают как раз те условия, в которых может совер-шаться лишь выбор, так сказать, чистой пробы – между действительно существенными для жизни альтернативами на действительно существенных основаниях с полной созна-тельностью, произвольностью, с бескомпромиссной определенностью и окончательно-стью.
Чистая культура выбора обнажает присущий выбору трагизм. Трудность и ситуа-тивность жизни чаще всего маскируют этот трагизм, а иногда и реально смягчают его.
В мире, где от намерения до воплощения длинный путь, где замысел и реализация принципиально не могут совпасть, ибо реальность является таким сильным цензором и редактором, что оказывает на реализацию порой большее влияние, чем сам замысел, в та-ком трудном, неудобном мире есть одно восхитительное удобство – в нем можно оду-маться, опомниться, спохватиться. Выбор сделан, и жизнь потекла по его руслу, но, не ус-пев далеко удалиться от развилки, она может еще вернуться, пусть даже с большими из-держками, но все же вернуться. В трудном мире сколько-нибудь значимый выбор драма-тичен, в легком же, где намерение воплощается мгновенно, полно и окончательно, всякий выбор необратим и потому трагичен. Трагичен даже если он "правилен", "хорош", по-скольку выбор есть не только предпочтение одной альтернативы, но и отвержение другой, а альтернатива, с которой имеет дело субъект легкого и сложного мира – это один из его мотивов, то есть то, что по определению значимо и составляет существенный смысловой "орган" жизненного организма. Отвержение мотива не равносильно его уничтожению, оно может выражаться, например, в снижении его иерархического статуса, но от этого не ста-новится менее болезненным. Так для генерала угроза разжалования может быть не менее страшной, чем угроза гибели. Окончательное отвержение существенного, совершаемое добровольно (а в легком мире нет никакого внешнего принуждения) – вот трагизм выбора, выпукло обнажаемый условиями легкого и сложного мира.
Чистая культура выбора открывает нам помимо трагизма имманентную парадок-сальность выбора. Внутренне сложный мир потому, собственно, и сложен, что включает в себя уникальные в смысловом отношении мотивы, совершенно не сводимые друг к другу. Чтобы совершить выбор, субъект должен решить парадоксальную задачу – сравнить не-сравнимое. Существует ли инструмент, который способен соизмерять не имеющее общей меры?
Мы уже видели, что в трудном и простом мире мотивы могут меряться между со-бой лишь интенсивностью побуждений, силой, а не смыслом. В трудном и сложном мире при конфликте двух мотивов они могут быть сравнены не сами по себе, а с помощью третьего: перевес получит та альтернатива, осуществление которой меньше повредит (или больше поможет) реализации этого мотива-рефери. Быть может такой выбор и окажется прагматически удачным, особенно если мотив-рефери занимает иерархически значимое положение в жизни человека, но подобный "суд" заведомо лишен достоинства истинно-сти, ибо "судья" пристрастен. В легком и сложном мире, дающем нам модель чистой культуры выбора, такие подмены истинного и существенного основания мира принципи-ально невозможны: легкость мира нивелирует аргумент силы, а мгновенность и оконча-тельность реализации любого выбора делают бессмысленными любые непринципиаль-ные, соглашательские альянсы между мотивами, не основанные на их внутреннем единст-ве.
Поэтому можно предположить, что в легком и сложном мире должна существовать некая инстанция, служащая основой для выбора, которая сама мотивом не является, но в то же время обладает смыслообразующими и смыслоразличающими потенциями, и спо-собна быть точкой опоры для совершения невозможного – осмысленного выбора между тем, что по смыслу несравнимо. Имя этой инстанции – ценность.
Когда знакомишься с попытками психологической науки ответить на вопрос, что есть ценность, часто создается впечатление, что главное стремление этих попыток – отде-латься от ценности как самостоятельной категории и свести ее к эмоциональной значимо-сти, норме, установке и т.д. Но ценность явно не вмещается в узкие рамки этих понятий, в ней кроется какая-то тайна.
Ценность – это не предмет моего желания или потребности, не мотив, потому что мотив всегда "корыстен", мотив всегда "мой", "твой" или "его", и во мне он борется толь-ко за свой интерес. Ценность же, во-первых, может быть "наша", во-вторых, и в интрапси-хическом пространстве внутри личности она выполняет не дифференцирующие, а интег-рирующие, собирающие, "оцельняющие" функции. Это не означает, что она объединяет все без разбора. С разбором – но объединяет. Ценность – это не эмоция. Эмоция капризна и неустойчива, зависит от сиюминутной ситуации и сиюминутного состояния, ценность же стабильна, устойчива, надситуативна. Эмоция – стрелка компаса в условиях магнитной аномалии, ценность – магнитный полюс (часто невидимый). Ценность – не правило, не норма (см. Генисаретский, 1993). Норма существует как нечто внешнее, пришедшее из-вне, как долг, более или менее внедренный в меня, даже сросшийся со мной, но всегда ощущаемый как имплантация другого или других в меня. Источник же ценности внутрен-ний, она переживается как рождающаяся изнутри. Ценность не есть субъективность, в ре-альном жизненном опыте она не воспринимается, она есть нечто избираемое, произвольно изменяемое, она – объективна. Ценность не расположена "по горизонтали", она – не цель (пусть даже очень важная и очень отдаленная), достижение которой феноменологически сопряжено с будущим. Ценность существует в "вертикальном" измерении, объемлющем время, и потому движение к ней может совершиться в любой момент времени. Ценность – тайна, но не загадка, ее нельзя раскрыть, отгадать. Ценность не вопрос, она – ответ, но от-вет, который никогда нельзя явно назвать, полно и исчерпывающе выразить. Можно лишь сопоставлять с ним ответы на последующие вопросы жизни, получая сигналы по типу "тепло-холодно". Ценность – не вещь, которой можно гарантированно обладать, не пред-мет, который можно определенно представить и надежно удерживать в представлении, не место, куда можно однажды попасть и там автоматически оставаться. Встреча с ценно-стью требует постоянно возобновляющегося усилия. Таковы некоторые черты феномено-логии ценности.
Разумеется, в обыденном сознании ценность может являться и в отблесках чувства, и в регулятивном правиле, и в значимости предмета, и множестве других форм и отраже-ний, на которые в основном и ориентируется человек, решая проблему выбора. Но в усло-виях теоретического легкого и сложного мира, субъект должен сопоставить конфликтую-щие между собой мотивы не с отражениями и тенями, а с ценностью самой по себе.
Подведем итог обсуждению чистой культуры выбора. Выбор как таковой, в его чистом виде имеет место при наличии следующих условий:
1) Альтернативы, между которыми совершается выбор, – не разные способы дейст-вия, а отдельные жизненные отношения, составляющие существенные органы жизни субъекта.
2) Жизненные отношения в чистом выборе должны быть представлены не в раз-ветвленном виде "системы актов жизнедеятельности", а в виде своего центрального моти-вационно-смыслового ядра.
3) Основанием совершения выбора не может быть ни побудительная сила одного из конкурирующих мотивов, ни любые соображения, диктуемые текущей ситуацией – удоб-ства, ограничения, опасности и т.п. Единственным основанием чистого выбора является ценность.
4) Из предыдущего следует, что выбор является актом сознательным, произволь-ным, ответственным, ценностным и свободным. Эти характеристики в совокупности ука-зывают, что он есть акт личностный (ср. Асмолов, 1990, с.351). Личностный выбор по сути парадоксален и потому до конца не рационализируем. Он необратим и трагичен.
Такова чистая культура выбора. В идеальном виде он существует лишь в условиях внутренне сложного и внешне легкого, ценностного жизненного

ОПЕРАЦИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ВЫБОРА

Чтобы совершать подлинные выборы, то есть выборы, которые в контексте реаль-ной жизни приближаются к описанному выше идеалу, человек должен стремиться вопло-тить в своем сознании условия легкого и сложного ценностного мира и осуществлять вы-бор по логике и законам этого мира. Какие психотехнические действия он для этого дол-жен совершить? Описав совокупность этих действий, мы получим операциональную структуру акта выбора.
1) Отвлечение от трудности мира. Это умение выходить из поля действия сию-минутных, временных, быстропреходящих обстоятельств, связанных с труднодоступно-стью одной и легкодоступностью другой альтернативы, умение не предпочитать синицу потому лишь, что она уже в руке, а журавль – в небе.
2) Удержание сложности мира. Может показаться, что психотехническая задача удержания сложности мира лишена смысла, потому что сложность дана нам без специ-альных усилий, как объективный факт перекрещенности жизненных отношений. Всякое действие человека, "реализующее одну его деятельность, одно отношение, объективно оказывается реализующим и какое-то другое его отношение" (А.Н.Леонтьев, 1975, с.211). Тем не менее клинический и житейский опыт показывают, что люди сплошь и рядом ве-дут себя так, будто бы их жизненный мир прост, то есть удерживают в сознании лишь ак-туальные цели и задачи реализуемой деятельности, игнорируя влияние, которые их дейст-вия оказывают на другие жизненные отношения. И дело при этом не в том, что они реши-ли пожертвовать ими ради достижения своей цели (жертва была бы формой учета слож-ности), а в том, что они актуально удерживают сознанием лишь одно жизненное отноше-ние. За примерами далеко ходить не нужно: инфантильное "с глаз долой – из сердца вон", готовность наркомана ради "дозы" идти на любые ухищрения, даже на преступление, не думая о последствиях и о своих собственных интересах, истерическое вытеснение одной из конфликтующих тенденций – это лишь первые, наугад взятые проявления игнорирова-ния или избегания сложности мира.
Исходя из этих фактов, можно предположить, что внутренняя сложность мира есть плод особого усилия, особых психотехнических действий, сводящих субъективно разбе-гающиеся жизненные отношения в единое пространство. Действия по поддержанию сложности мира являются необходимым условием и структурным компонентом акта вы-бора. Что это за действия?
Разотождествление. Для того, чтобы возможным стало внутреннее психотехниче-ское оперирование жизненным отношением или мотивом, субъект должен разотождест-виться с этим отношением, превратив его из поглощающей стихии в предстоящий пред-мет так, чтобы можно было назвать его – "это мое", тем самым актуализировав Я, которое не тождественно "мое".
Совместная презентация. Действие, направленное на организацию одновременной представленности сознанию двух или больше отношений. Пространством презентации может послужить отдельная деятельность, в которой "выгораживаются" какие-то симво-лические зоны, помогающие удерживать в поле внимания вместе с текущей и другие дея-тельности. Таким пространством презентации могут стать и не приписанные к отдельному отношению знаковые и физические объекты, в том числе и человеческое тело. Например, принятые сейчас в молодежной субкультуре "фенечки" – плетеные браслетики – по своей психологической функции призваны быть • символом, постоянно, чем бы человек ни за-нимался, напоминающим о дружеских отношениях с дарителем "фенечки".
Выявление. Действие, направленное на осознание факта пересечения жизненных отношений. Например, чувство вины, возникшее при достижении успеха вместо радости, может послужить поводом для анализа и обнаружения конфликта двух жизненных отно-шений.
Структурирование. Действие, направленное на обнаружение или установление разного рода связей между жизненными отношениями. Возможно установление логиче-ских связей (например, "Если не решу задачу, не пойду играть в футбол"), временных ("Сначала поиграю в футбол, а потом решу задачу"), иерархических ("Здоровье дороже, чем успех") и т.д.
Названные действия не исчерпывают всего психотехнического инструментария особой активности по поддержанию сложности мира, но их достаточно, чтобы оценить ее общие задачи. Это, во-первых, задача противостояния тенденции каждого жизненного от-ношения захватывать все сознание личности, тенденции "гипнотизировать" личность, ли-шать ее роли автора жизни и делать послушным исполнителем "воли" соответствующего мотива. Вторая общая задача действий по поддержанию сложности мира – противостоя-ние стихийному запутыванию нитей жизненных отношений и стремление к осмысленнос-му их сопряжению.
3) Актуализация глубинных ценностей. Дело обстоит отнюдь не так, что человек всегда стремится ценностно разрешить возникший внутренний конфликт и не делает этого лишь потому, что не смог осознать сам факт противоречия или из-за внешних причин, за-мутняющих чистоту взора, не смог отстраниться от влияния ситуативных обстоятельств и игры "полевых" сил. Напротив, существует мощная внутренняя тенденция уклоняться от подлинного выбора. Тенденция, которая с удовольствием эксплуатирует и внутреннюю сложность жизни, и внешнюю трудность, нарочито преувеличивая их неподконтрольность и могущество. Поэтому мало очистить сознание от удобных ссылок на внутреннюю неяс-ность и внешние обстоятельства, для осуществления полноценного выбора необходимы еще способность и готовность актуализировать в сознании ценности, переводя обсужде-ние противостоящих альтернатив из горизонтальной плоскости конъюнктурно-ситуативного взвешивания в "вертикальную" плоскость их принципиальной оценки. Ак-туализация ценностей, таким образом, – особая психотехническая задача. Ее решение со-стоит из двух основных актов – "приглашения" ("призыва") ценности и "прислушивания" к ней. Так гитарист перед тем, как подтянуть струну, возбуждает звук камертона и при-слушивается к нему.
4) Оценка альтернатив. Оценивание альтернатив мало напоминает измерение ли-нейкой двух отрезков или сравнивание с образцом двух деталей. Самый главный вопрос психологического описания этой, центральной части выбора состоит в том, чтобы понять, как, в какой форме встречаются ценность и оцениваемая деятельность (жизненное отно-шение).
Каждая альтернатива (отдельная деятельность, реализующая особое жизненное от-ношение) должна быть подготовлена к процедуре оценки. Эта подготовка уже отчасти обеспечена предшествующими фазами выбора – отвлечением от трудности мира и удер-жанием сложности. Погрузить деятельность в контекст легкого жизненного мира – зна-чит снять с нее ограничения технического порядка и тем самым мысленно довести ее до предела, дать ей осуществиться во всей полноте, превратиться в целую жизнь, максималь-но выявить себя.
Для полного осознания смысла этой деятельности нужно в контексте внутренней сложности предоставить ей режим наибольшего благоприятствования, то есть вообразить, что она полностью определяет собой весь образ жизни личности. Результатом этих психо-технических действий будет мысленное преобразование деятельности в образ жизни, мо-тива этой деятельности – в смысл жизни, а ее субъекта – в личность, живущую этой жиз-нью.
Итак, в подлинном выборе речь идет не об избрании того или другого нюанса или детали (вроде выбора прически, как дело изображается в экспериментальных исследова-ниях когнитивного диссонанса – Festinger, 1967). Вся субъективно переживаемая мучи-тельность выбора косвенно свидетельствует о том, что каждая выбираемая альтернатива – не просто какая-то частность, пусть и важная, что, выбирая альтернативу, человек выби-рает судьбу. Это значит, что, даже если речь идет о выборе прически, в подлинном выборе она рассматривается не как частное изолированное жизненное событие, а как символ, во-площающий тот или иной образ жизни.
Чтобы ответить на вопрос, в каком виде встречаются между собой оцениваемая деятельность и ценность, нужно еще задуматься над формой актуализации ценности. По-следняя состоит не во введении в феноменальное поле некоторого объекта (идеи, принци-па, нормы, образца и т.д.), а в появлении в нем второго лица, живого Ты. Ценность по своей сущностной форме есть не идея, а лицо. Ценность существенно персонологична, как личность существенно аксиологична. Актуализация ценностного Ты означает возникно-вение особого диалогического отношения, в котором и через которое личность, собствен-но, и осознает себя как Я. Я и есть ответ на вопрос, отклик на призыв со стороны Ты.
Выходит, что в ситуации оценки деятельности личность "рождается" дважды – один раз как ответ на вопрос: "Кто я, следующий такому образу жизни", а второй раз как ответ на вопрос: "Кто я, исповедующий эту ценность?" Это двойное рождение личности и создает ту форму и то поле, на котором могут встретиться ценность и деятельность, может произойти подлинная экзистенциальная оценка деятельности. Так, в приведенной выше метафоре дважды рождается звук – от камертона и от настраиваемого инструмента, и ги-тарист делает свой слух местом их встречи.
Ценностное сопоставление альтернатив и происходит в форме такого попеременно-го прислушивания личности к себе – к тому, как в ней откликается и звучит ценность, и как в ней откликается и звучит образ жизни, представляемый каждой из конкурирующих деятельностей.
На уровне сознания этот процесс может проявляться в ответах на вопросы: "Хочу ли я такой жизни? Кто я перед лицом своих ценностей, если выбираю эту жизнь? Могу ли я от нее отказаться? Кем я окажусь в этом случае? Соответствую ли я такой жизни? Могу ли ее вынести? и т. д.". Происходит сложная внутренняя дискуссия, в ходе которой каждая из конкурирующих альтернатив многократно и в разных вариантах и сочетаниях появля-ется на сцене в силу того, что подготовительный процесс воображаемого преобразования деятельности в образ жизни и превращения ценности в Ты может возобновляться и варьи-роваться в рамках уже начавшейся оценки.
В идеальном случае рано или поздно наступает момент, когда вдруг внутри лично-сти возникает созвучие двух ее образов, – идущего от ценности, и идущего от предлагае-мой одной из альтернатив жизни. Этот момент знаменуется ощущением внутренней со-гласованности, радостного узнавания себя и своей жизни, воодушевления, чувством под-линности, осмысленности, принятия судьбы, мужества жить.
Разумеется, это лучший, но не единственный возможный исход. В реальных усло-виях дефицита времени, ресурсов, резко ограниченного поля внешних и внутренних воз-можностей могут избираться и закрепляться решением субъекта дисгармоничные выборы, когда оказывается, что образ жизни, личность и ценности не соответствуют друг другу, в личности создается мучительная и болезнетворная раздвоенность.
Анализ этой фазы выбора позволяет преодолеть распространенную в научно-психологических описаниях иллюзию константности личности до, во время и после выбо-ра. Выбор же зачастую мыслится как действие, совершаемое как бы за границами самое личности, сохраняющей самотождественность. В действительности это не так. Человек выбирает не один из двух предметов или даже мотивов. Он выбирает себя. Выбор изменя-ет его личность. Парадоксально выражаясь, не столько личность делает выбор, сколько выбор делает личность, формирует ее.
5) Решение. Даже если в фазе оценки альтернатив возникло очевидное предпочте-ние одной из них, это автоматически не предрешает выбор в пользу этой альтернативы. Необходимо специальное внутреннее действие – решение, которое скажет "Да" одной из конфликтующих сторон, и "Нет" другой. Этот акт может быть подготовлен очень хорошо или почти вовсе не подготовлен, в любом случае он необходим. Никакие внутренние по-стижения и очевидности сознания сами по себе не перетекают в действие, для этого тре-буется решение – акт мужества и риска принятия на себя ответственности. Это водораздел между сознанием и волей, ничем до конца не детерминированный и полностью не рацио-нализируемый. Момент решения интимно связан с таинством личности. Говоря "Да будет так!", человек не просто берет на себя ответственность за решение, не просто придает ему характер окончательности, он скрепляет выбор печатью своей личности, впечатывает свою личность в выбор. От силы этой печати во многом зависит, насколько стойко чело-век будет следовать своему выбору при неизбежных испытаниях на этом пути.
6) Жертва. Она является не столько неизбежным следствием выбора, сколько внутренним актом, с необходимостью входящим в его состав. Чтобы осуществить выбор, человек должен отказаться от многих возможностей, привычек, намерений, в пределе – от какой-то жизни, которая была возможна до выбора. Поэтому на самых ранних фазах вы-бора начинается и еще долго после принятия окончательного решения тянется работа пе-реживания по смирению с невозможностью осуществления отвергнутой альтернативы. Чем лучше развита у человека способность предвосхищающего, опережающего пережи-вания, чем лучше он осознает всю полноту предстоящей утраты и в то же время ресурсы и перспективы совладания с нею, тем больше он способен жертвовать и тем более ответст-венно может делать свои жизненные выборы. Способность жертвовать на глубинных эк-зистенциальных уровнях связана с даром свободы и творчества личности, может быть по-тому, что и свобода, и творчество, и жертва предполагают выход за свои пределы. Не слу-чайно даже в шахматах умение жертвовать сопряжено с ярким творческим стилем игры.

[squirrel]

Н-да... Нифига себе - коротко... Нет времени читать - много сильно!

[logiton]

Сообщение от squirrel

Н-да... Нифига себе - коротко... Нет времени читать - много сильно!

Укоротоил, сколько мог

[logiton]

Так для общего познания и отличия

СТРЕСС- Неспесефический ответ организма на воздействие вредных агентов, проявляющихся в смптомах общего адаптационного синдрома.
категориальное поле, которое стоит за понятием стресс, можно обозначить терменном "витальность", принимая под ним неустранимое имсмерение бытия, "Законом" котороя являетса установка на здесь-и-теперь удовлетворение

ФРУСТРАЦИЯ- наличие сильной мотивированности достич цели (удовлетворить потребность) и преграды, препятствия этому достижения.
Виды фурстрированного поведения
1) Двигательное возбуждение- бесчельные и неупорядоченные реакции
2) Апатия
3) Агрессия и диструкция
4) Стереотипная- тенденция к слепому повторению фиксированного поворенияя
5) Регрессия - как обращение к поведенцеским моделем, доминированиемв более раннее прериодыжизни индивида либо как "примитизация" поведения или как падение качества исполнения.

КОНФЛИКТ- Это столкновение чегото с чемто. Два основных вопроса теориии конфликта- что именнно сталкивает в нем и какой характер этого столкновения. Внутренняяя необходимость или устремленность активности сознания состоит в достижении согласованности и непротиворечивости внутреннего мира. Сознание преодолевает сложность. Критической ситуации здесь является такая субьективно невозможно ни выйти из ситуации конфликта, ни разрешить ее, найдя компромисса между противоречащими побуждениями или пожертвовав одним из них.

КРИЗИС- ДЖ. Каплан описал стадии кризиса
1) Первичный рост напряжение, стимулирующие первые способы решения проблемы
2) Дальнейший рост напряжения в условиях, когда эти способбы оказываютса безрезультатными.
3) Усче более увелечение напряжения, требующих мобилизации внешних и внутренних источников.
4) Повышении тревогии и дипрессия, чуство беспомощности и безнадежности, дезоргонизация личности
Кризис может окончитса на любой стадии, если опасность исчезает и обнаружитса решение.

это - твои короткие конспектики типа?

[logiton]

Сообщение от Желко

это - твои короткие конспектики типа?

Типо таког

можыть ты могёшь по темам излагать
будешь долгжданным форумксим психолухом

правда без практики, но эрудированным

[logiton]

пишите тут что в голову придет чисто психологическое, а тута рассмотри ИМХО

Сообщение от squirrel

Н-да... Нифига себе - коротко... Нет времени читать - много сильно!

Ну прочёл и чё? Просто информация и описание выставленных на обозрение терминов, написанная языком не для широкой публики, а скорее для того кто писал!
Статья мёртвая, т.к. отсутствует житейский интерес и использование вновь узнанного в реальной жизни.

[logiton]

Сообщение от Доктор Душ

Ну прочёл и чё? Просто информация и описание выставленных на обозрение терминов, написанная языком не для широкой публики, а скорее для того кто писал!
Статья мёртвая, т.к. отсутствует житейский интерес и использование вновь узнанного в реальной жизни.

напиши правельней, ПО ПСИХОЛОГИИ а я с удовольствием прочту.